1994 Северный Урал

За более чем 20 лет дружбы с Андреем, только один раз мне выпало счастье разделить с ним дорогу. Было это на Северном Урале в 1994 году. Мы прошли хороший маршрут классной командой. А потом, после похода, пришёл Андрей и сказал: «Давай, напишем оперу.» И мы написали. Вдвоём. У кого получилось лучше или хуже, не знаю. Что бы понять, где чей текст, скажу одно. Где явно слышны знакомые бардовские мотивы, то это мои опусы. А где чёткий ритм Маяковского, Блока или русские народные нескладушки, то это творчество Андрея.

Шёл 1994-й. Группа сургутских туристов совершает поход по Северному Уралу. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, группа успешно проходит маршрут, встречая на пути много приключений. Действие разворачивается на склонах Конжаковского и Косьвинского камней, «Поляны Художников», а так же на трассе газопровода.

Маршрут похода был такой: из посёлка Кытлым обошли Косьвинский камень и взошли на него. Потом ушли через Тылайский камень и Конжаковский камень на поляну Художников. Оттуда сделали радиальный выход на Серебрянский камень. Потом, через Кытлым, ушли на юг , в Сухогорье. Ну а потом ещё южнее, по газопроводу, до посёлка Ляля.

Сургут. Квартира Командора. На часах — полтора литра выпитого.

КОМАНДОР
Я на Урале родился,
И, крест свой жизненный неся,
Потом в Сургут перебрался,
Но снились мне Басеги.
И вот, когда совсем дошёл,
Подумав очень хорошо,
Я раз к Шатилову пришёл,
«Давай, мужик, поедем!»
      Сперва он месяц промолчал,
      Струной гитарною бренчал,
      Потом «Нет карты» промычал,
      И саркастично хмыкнул.
      Но вижу, он уже запал,
      Я все журналы раскопал,
      И, интерес чтоб не пропал,
      Всё в камни носом тыкал.
            Всё было вроде на мази,
            Хоть на вокзал мешки вези.
            Но дело, дьявол разрази,
            Упёрлось в пети-мети.
            Уж срок приходит — денег нет,
            И как поход сказал: «Привет!»,
            Устав от личных мелких бед,
            Я так и не заметил.
                  Я затаился, в спячку впал,
                  Но не упился, не пропал,
                  И вот уж Новый год настал,
                  И лето подступает.
                  Нашёл и карту, и ребят.
                  И вот, пропев три дня подряд,
                  Команда северных «орлят»,
                  К Свердловску подъезжает.

Дорожная песня. Исполняет ХОР имени четырнадцатого вагона.

Мы ехали с песней, мы мчались вперёд.
В купе собрался подходящий народ.
Вот только Чурбанов всех сильно подвёл:
Двух тёток из нашей команды увёл.
Ну что ж, они выбрали «тухлую» жизнь,
Не будут бойцы об отставших тужить,
Жить в городе душном пока не хотим,
К Уралу, к Уралу, к Уралу летим!

Из общего ХОРа выделяется голос счастливого ИМЕНИННИКА:
(Сергей куликов действительно отмечал свой День Рождения)

Справляют Дни Рождения, по разному бывает,
Кто просто так, кто дома, кто в гостях, кто в кабаках,
А я свой День Рождения здесь, в поезде справляю,
С улыбкою но морде и с тельняшкою в руках.
Сидим, орём, как на убой. И не понять соседям,
Что будет с ихней головой когда в Свердловск приедем.

Краткая остановка, перегруппировка, и вот последний бросок к горам.

Трясёмся в машине, трясётся весь мир,
Вперёд ускакал наш лихой командир,
Догнать бы его, да бока бы намять,
Чтоб у магазина весь день не стоять.
Но вот показался под вечер Олег,
Сказал: «За горой ожидает ночлег!»
Мы снова трясёмся, мы снова в пути,
Опять по Уралу в «Урале» летим.

КОМАНДОР:
С бородатым егерем, из местных,
Мы тропой заветною прошли,
Далеко, вокруг горы, по лесу. А зачем?
Да чтоб назад дороги не нашли.

ХОР:
Бурелом, что только охни,
Ничего, потом просохнем,
Пусть мокро всё до груди,
Но вершина впереди.

КОМАНДОР:
Вперёд, вперед! Вершина перед нами!
Вперёд, пока с погодою везёт.
Не рвите корень! Понесёте сами,
Тьфу, чёрт! Чего-то компас сильно врёт.
(На Косьвинском камне стрелка компаса действительно блуждала. Ходят слухи, что из-за ракет, находящихся в горе.)

ХОР:
Стрелка скачет ненормально,
Значит зона аномальна.
Нам на стрелку наплевать,
Корешку бы накопать.

КОМАНДОР:
Ура! Вершина! Щас закурим папиросы.
Под нами расстилается Урал!
Кто не скакал по этим вот откосам,
Тот в жизни ничего не повидал.

ХОР:
Всё не так было обидно,
Когда было солнце видно,
А сейчас сидим в тумане,
Как в парной хорошей бани.

КОМАНДОР:
Всё! Ломим вниз, уже чуть-чуть осталось,
Всё ближе к лесу, там пойдём тропой.
Внизу уже палатка показалась,
Как подойдём, так сразу песню пой!

ХОР:
Нам по просекам переть,
Уж лучше сверху вниз смотреть.
По малине, по корягам,
Добрались насилу в лагерь.

Эй, караси, а ну в мешок и смирно!
Локтями не пихаться, не болтать!
Мы будем спать довольно мирно,
Если вы не будете дышать!
      Вот это да! Трусы-то от Диора!
      Они заводят даже мужиков.
      Зачем в таких приходят в горы?
      Хочу такие, синие, в горох.
            Я всех в который раз предупреждаю,
            Что спать ложусь сегодня без штанов!
            Внимание, штаны снимаю!
            И слышится щелкание хвостов.
                  Всё, не могу лежать я вверх ногами,
                  Вчера мне ночью снился крокодил.
                  А ну, меня пустите между вами!
                  Что бы вас ночью криком не будил.
                        Ложись сюда и никого не бойся,
                        А Саша ляжет сбоку от тебя.
                        Вот так, как следует накройся,
                        В походе мы почти родня.
                              Анжела, за тобой я примечаю,
                              Прошу тебя, умерь свой нежный нрав.
                              Какой-то интерес там проявляешь…
                              Молчу, молчу. Быть может я не прав!
                                    А где Олег? Он у костра мостится.
                                    Сидит в дыму, как кенгуру.
                                    Ему бок о бок с тёзкою не спится,
                                    Весь дровяной запас сожжёт к утру.
                                          А мне упёрся камень в спину,
                                          И мне не спится ночью, командир.
                                          Да я вообще не сплю четыре ночи,
                                          И почки будто кто-то опустил.
                                                Бу-бу-бу-бу-бу… коврик утащили…
                                                Бу-бу-бу-бу-бу… лежу тут, как в гробе…
                                                Бу-бу-бу-бу-бу… спальник намочили…
                                                Бу-бу-бу.. не надо думать только о себе!

На второй день отдыха, у костра родился СЕМЕЙНЫЙ ДУЭТ:

МУЖ         Ах, жена моя, со мной случилось горе,
                  Я штаны все изорвал свои почти.
ЖЕНА       Как примерная жена, дать ответ тебе должна,
                  Вот иголка, сам возьми и почини.
ВМЕСТЕ   Как прекрасно и забавно,
                  Вместе нам ходить в поход.
                  Да, действительно, забавно.
                  И прекрасно! Вот-вот-вот!
МУЖ               Ах, сударыня, ботиночки-то ваши
                        Уж не каши просят, а скорей котлет…
ЖЕНА             Милый мой, ты не тяни, поскорее почини.
                        Я ж дала тебе иголку, больше нет.
ВМЕСТЕ         Ах как мило и красиво
                        Вместе нам ходить в поход!
МУЖ                На, носи. Теперь красиво?
ЖЕНА              Очень мило!
ВМЕСТЕ          Вот-вот-вот!
МУЖ         Ах супруга, ну куда ж ты убежала
                  Ночью в спальник спать, среди чужих мужчин?
ЖЕНА       Ну какой же ты ханжа, ревновать с другой лежа!
                  Я не вижу здесь для ревности причин!
ВМЕСТЕ   Как прелестно и чудесно
                  Вместе нам ходить в поход.
МУЖ         Нет, Анжела, если честно… Всё чудесно!!!….
ЖЕНА       Вот-вот-вот!

Отдых группы прерывался внезапными радиальными выходами

Зачем я в горы потащился?
Не дружат ноги с головой.
Да лучше б я и не родился,
С такой туристскою судьбой.
      Совсем мои иссякли силы,
      И мерзкий дождик надоел,
      Скорей дойти бы до… привала,
      Не помню, что я утром ел…
            Сюда козлы не забредают,
            Да и баран не забредёт,
            И только Лыткин тропку знает,
            Он нас по компасу ведёт.
                  А край здесь дикий, аномальный,
                  И компас может подкачать…
                  И я бреду как ненормальный,
                  Как бы копыта не сломать.

После «радиалки». У костра сидит ШАМАН и, по настоятельным просьбам трудящихся, ест что-то из котелка и ревёт дурным голосом.

Все знают, мухоморы — это яд!
Кто съел их и живой — таких не знаю.
А эти, заставляют их жевать,
Я ведь шаман! Я солнце вызываю.
      Ах, солнышко, свой ясный лик яви!
      Не попусти, прибьют ведь по горячке.
      Открой же личико, прошу, не погуби!
      Всё, перешёл есть мухоморы из заначки.
            Что я не делал, как в чумном бреду,
            В кого-то альпенштоком долго тыкал.
            Стучал по миске, нёс белиберду,
            И как козёл через костёр всё прыгал.
                  Я так останусь скоро не у дел,
                  Последний луч надежды в туче тает…
                  Наелся… Во! Гляди, снег полетел!
                  В нетрезвом виде вентилятор не летает!…

Банный день в походе — это праздник!
Многое мы Лыткину простили,
По его приказу и указу
Баню в этот день мы затопили.
      Баня — это слово согревает,
      Для пехоты баня — это чудо!
      Каждый неумытый это знает,
      С баней хорошо, без бани туго.
            Холодный ветер нас студил,
            Дожди одежду полоскали,
            Мы грели душу у камней,
            И тело веником хлестали.
                  Шипели камни, пар валил,
                  Пот по телам ручьём струился.
                  Я дух пихтовый этот пил,
                  Я словно заново родился.

Над сырой палаткой тучи пролетают,
Спальник уж не греет и нога болит,
И как сахарок в мешке промокшем тает,
Таем мы и тело над землёй парит.
      Не дают поесть ни разу до отвала,
      Командир голодный сразу всё умял.
      Если б рюкзаком к земле не прижимало,
      То сейчас давно бы в небесах летал.
            Ладно б только это, бог с нею, с дорогой,
            Сбитыми ногами и дождливым днём.
            Но ведь лезут в душу не обтёрши ноги,
            И за пререканья жгут её огнём.
                  Не дают нам слово и в наряд ссылают,
                  Первых не пускают — разве это жизнь!
                  Дали б только волю! Мы б тогда, не знаю…
                  Ой, они, пороть нас вроде собрались.

Среди таёжной тишины, в горах седых Урала,
Снимала девушка штаны. В палатке их снимала.
Кругом шумел дремучий лес и птицы щебетали,
Сквозь шум хвостов был слышен плеск — то караси «плясали».
      Зажавши бороды в кулак мужи челом качали,
      В глазах клубился чёрный мрак, от внеземной печали.
      Ведь где-то, в пальмовом краю, где волны гребни катят,
      За это многое дают, большие деньги платят!
            А здесь восторги не слышны, народ чтецу внимает.
            Снимает девушка штаны, и пусть себе снимает.
            Нам ненавистно слово «страх» и слёзы униженья.
            Любая девушка в горах достойна уваженья.

Если ты зажат делами, как в автобусе, в час пик,
А на грудь заботы давят, как трёхтонный грузовик,
Только водка или «ящик» вызывают интерес,
Чтоб не стал совсем пропащим, слушай, парень, топай в лес!
      Ну-ка вспомнить постарайся, куда вешают рюкзак.
      Ты забыл как собираться, ну давай, попробуй так.
      Тельник, джинсы и штормовка, пара крепких башмаков,
      Вот тебе экипировка вольных, нынешних, стрелков.
            Лука нет, но как и прежде, альпеншток ты свой возьмёшь.
            От медведя отобьёшься и с горы не упадёшь.
            После жуткой передряги сильным стал и возмужал,
            Мысли где? Да всё о фляге, той, что командор зажал.
                  Здесь раздолье, путь свободен, рвись вперёд и не плошай,
                  Зарабатывай мозоли, но к обеду поспешай.
                  Каменюк тут понарыто. Чё уныли? Всё путём!
                  Всё внизу туманом скрыто, а мы вниз и не идём!
                        Пусть страна летит с катушек, пусть Мавроди-депутат,
                        Пожелай, куда получше пусть засунет свой мандат.
                        Здесь приказывать не сможет, здесь один тайга-закон,
                        Если другу ты поможешь, значит выручит и он.
                              Всё кончается, как жалко. Куртка спрятана в чулан,
                              У тебя ж осталась карта — твой зелёный океан.
                              Здесь твоих владений флаги. Ну, скажите знатоки:
                              Толь по жизни мы бродяги, то ли вольные стрелки!

Северный Урал, август 1994

Северный Урал,
август 1994